Детство
Когда я была маленькой, мы с мамой и папой всегда отмечали Новый Год у бабушки и дедушки. Они жили за городом, в старом деревянном доме. Таких старых домов сегодня уже и не сыскать. Земляной пол, печка в полстены, горстка дров и большой деревянный стол с лавками по обеим сторонам. Елку старички всегда на улице наряжали. Прямо как в мультфильме «Простоквашино». Она росла в палисаднике – не большая, но и не очень маленькая, пушистая и настоящая.
Каждый год, утром первого января я находила под этой елкой подарок. Точнее, раньше меня его находили бабушка, или дедушка, которые всегда вставали чуть свет. Они говорили, что видели, как Дед Мороз ночью клал мой подарок под елку. Я бежала в палисадник и неизменно находила там бережно упакованный сверток.
В тот год, когда случилась эта история, мне исполнилось восемь лет. Я должна была непременно узнать, кто же оставляет для меня подарки – сказочный седовласый старик в красном кафтане или мои дорогие родственники. Я дала себе твердое обещание не спать всю ночь. И так как окна комнаты, где мне полагалось провести ночь, выходили как раз на палисадник, задача эта была не так уж и трудна.
Новогодняя ночь
Вечером бабушка накрыла чудесный новогодний стол. Никогда не забуду румяные, пахнущие уютом, селом и ее теплыми сказками пирожки. Обычно бабушка месила тесто и рассказывала. Обо всем. Стоило мне только попросить: «Бабуль, а расскажи мне про зайчика», как она тут же отвечала: «Про какого? Не про того ли, который вчера забегал к нам в огород и поел всю морковку? Ох и балованный же он…».
Именно после этих живых, сплетенных с реальностью сказок, в голове моей сам собой возник странный вопрос – а что если все, что мне рассказывали про Деда Мороза, все те яркие и тщательно описанные сюжеты из его жизни, окажутся тоже сказочными? Что если в мире нет никакого доброго Деда, разъезжающего под Новый год в санях, запряженных оленями, раздаривающего детям подарки за просто так и проживающего на далеком Северном Полюсе?
Мы уселись за стол. Поели, поиграли в фанты и лото, посмотрели праздничную передачу и снова поели. Под бой курантов мы дружно загадали желания и вышли на улицу.
Бабушка и дедушка жили на окраине села. Отсюда на горизонте хорошо просматривался наш город, утопающий в залпах салютов, вспышках самодельных ракет и будничных фонарей.
— Как красиво, — сказал папа.
— Но очень опасно, — добавила мама. И взрослые тут же принялись вспоминать о том, как в прошлом году самодельная петарда влетела в чье-то окно.
Посмотрев салют, мы вернулись в дом, посмотрели какой-то фильм и пошли спать. Взрослые уснули быстро. Скоро по дому важно распространилось мирное трехголосое сопение, которому аккомпанировал дедушкин басовый храп. Только я одна не спала.
Убедившись, что все в доме спят, я прошла на кухню, набрала целую тарелку печенья и конфет (чтобы не заснуть) и вернулась к себе в комнату. Там я залезла на подоконник и принялась сверлить глазами ель. Ту самую ель, под которой должен был найтись мой подарок утром.
Не спать
Время тянулось медленно. Очень медленно. Зато конфеты и печенья в моей тарелке заканчивались с устрашающей быстротой. Сначала пропали все мармеладки в шоколадной глазури, потом пастилки с белой нугой, после них в вечность ушли трюфельные батончики и только потом — печенья с шоколадной крошкой.
Я вообще-то не такая уж и сладкоежка. Но на Новый год конфеты словно шепчут тоненькими голосками: «Съешь нас. Посмотри какие мы все разные. В эту ночь детям положено есть МНОГО сладкого». Вот я и ем.
Некоторое время спустя глаза мои стали слипаться. Спать хотелось так, словно в только что съеденных конфетах было сильнодействующее снотворное. Я слезла с подоконника и забралась в кровать, надеясь, что там мне будет легче бороться со сном. Однако, едва голова моя коснулась подушки, за окном что-то зашумело. Мою дремоту как рукой сняло. Я мигом подскочила к окну, и что же вы думаете? Посреди улицы, растянувшись от одного края дороги до другого стояли здоровенные сани. Серебряные с узорчатыми краями, запряженные… раз, два, три, четыре, пять… пятеркой самых настоящих северных оленей, каких можно увидеть по телевизору.
Однако в самих санях никто не сидел. Я смотрела во все глаза, выглядывала насколько хватало обзора, то вправо, то влево, но, казалось на улице, кроме пяти великолепных оленей не было ни души.
Любопытство мое было так велико, что, недолго думая, я открыла окно и обмотавшись одеялом выскочила босиком прямо в снег. По логике вещей, мои ноги должны были обжечься его ледяным холодом. Но ничего подобного не произошло. Напротив, снег был таким же мягким и пушистым, как молодая травка в начале июня. Идти по нему было тепло и приятно. Словно на короткий миг мороз уступил место своему теплому братцу, а природа, еще даже не успев осознать, что случилось, продолжала спать под белым снежным одеялом.
Чудо
Подойдя к нашей нарядной елочке в палисаднике, я внимательно оглядела ее. Вроде бы, все как обычно. Хотя, нет. Одну странность я заметила. Перебегая с ветки на ветку, по раскидистым еловым лапкам скакали… в это трудно… нет, практически невозможно было поверить – маленькие существа в зеленых штанишках, зеленых рубашечках и зеленых острых колпачках. Они суетливо переговаривались друг с другом своими тоненькими голосками, что-то друг другу передавали и не обращали на меня никакого внимания.
Я же, в свою очередь, стояла завороженная этой картиной, не замечая ничего и никого вокруг. Неожиданно снег за моей спиной хрустнул. И в то же мгновение человечки на елке громко запищали хором:
— Тара-кара-рол!
Эти непонятные слова (а может, просто так совпало) произвели на елку необычное воздействие. Вся она, словно по волшебству зажглась тысячами малюсеньких разноцветных огоньков. Это не походило ни на гирлянды, какими обычно украшают домашние елки, ни на праздничную уличную иллюминацию. Я вообще никогда после ничего подобного не видела.
Мне, маленькой девочке, и дальше бы стоять, наслаждаясь такой красотой. Но, снег позади меня снова захрустел, и тут уж я разом развернулась, чтобы увидеть… его.
За моей спиной возвышался настоящий, белобородый, одетый в красный кафтан, с посохом в одной руке и мешком в другой, Дед Мороз. И я поняла – это его олени с его санями стояли сейчас посреди самой обыкновенной сельской улицы, и это для него так чудесно преобразилась елка, вместе с необыкновенными малюсенькими человечками на ее ветвях.
Дед Мороз просто стоял напротив меня и улыбался такой доброй и, как будто бы даже знакомой улыбкой. А потом что-то сказал. Но, к сожалению, сейчас годы спустя, когда я все-таки решилась записать эту историю, слова его бесследно стерлись из моей памяти. Помню, как он протянул мне подарок в красивой блестящей обертке, как быстро и в то же время плавно взмывали в темное зимнее небо его сани, и как разом погасла елка, и мир вместе с ней вернулся к своему обыкновенному состоянию. На улице снова трещал колючий мороз, ноги мои стыли, а зубы – как и положено, стучали от холода.
Я вернулась в свою комнату и развернула подарок. Внутри был набор чудесной игрушечной посудки. Такой изящной и хрупкой, точно ее изготавливали великие искусники.
Не забуду…
И вот, прошли годы, но та Новогодняя ночь никак не желает стираться из моей памяти. До конца своих дней, до глубокой старости я буду знать, что он, Дед Мороз, волшебник и добрый дед с длинной седой бородой, существует. Каждый Новый Год я ощущаю его присутствие, и пусть после мне так ни разу и не удалось с ним встретиться, свет той магической теплой зимней ночи, надеждой и верой проходит сквозь всю мою, взрослую жизнь.
Читать также:
