Русская народная сказка
Жили были бабушка и дедушка. И была у них внучка по имени Машенька.
— Да не Машенька я! А Маша!!! Ма-Ша! Что, разве трудно запомнить, — кричала обычно Машенька. Да, с ней было трудно сладить…
Дедушка и бабушка никогда не разрешали Машеньке ходить одной в лес. В лесу и волки, и лисицы, и даже медведи водятся. А то, как встретит Машенька зверье, как напугается! Но Машенька дедушку и бабушку почти никогда не слушала. Говорила:
— Я на речку с подружками, — а сама тем временем в лес убегала.
Бабушка с дедушкой за Машеньку зря переживали. Лучше бы они о зверьках подумали! Никому от Машеньки житья в лесу не было. Бывало, встретит она зайчика или белочку, да как станет обнимать и качать. Вроде в «дочки-матери» играют.
Как-то раз забрела Машенька в лес дальше обычного. Глядь, по сторонам – а дорогу-то назад и не помнит. Пошла куда глаза глядят и вышла на круглую зеленую полянку. На этой полянке стоял дом. Деревянный с узорчатыми ставенками на окнах. Машенька не стала стучаться, а сразу толкнула дверь ногой и вошла внутрь. Все воспитанные девочки и мальчики, приходя в гости к незнакомым, пусть даже и знакомым, всегда дергают за колокольчик над дверью или стучатся, чтобы хозяева сами открыли. Но Машенька была очень невоспитанная.
Так вот, вошла она в дом и сразу принялась шарить по шкафам и полкам. Очень уж ей хотелось найти что-нибудь съедобное. И желательно, вкусненькое. Мороженное, например, или шоколад. Но вкусненького в домике ничего не нашлось. На плите стояла одна только кастрюлька с остывшей гречневой кашей. Делать нечего, пришлось Машеньке поесть эту кашу. Она даже не позаботилась о том, чтобы достать себе тарелку, а ела кашу прямо из кастрюли. Руками!
После еды Машенька поднялась на второй этаж этого замечательного домика по узкой деревянной лестнице, которая почему-то очень громко скрипела. В комнатке наверху стояла широкая кровать, застланная голубым покрывальцем. Посреди кровати рядком были расставлены три подушечки, уголочками кверху. Так обычно делала и Машенькина бабушка для красоты. Недолго думая, девочка с разбегу прыгнула на кровать и, перемяв все подушки, прикрыла глазки. Намаялась она, пока по лесу ходила. Да и к тому же, настало время обеденного сна.
А в это время, домой вернулся хозяин жилища – большой бурый медведь по имени Михаил Иванович. Медведь много лет жил здесь один, и так любил свой уютный одинокий быт, что даже мухе иной раз не позволял пролетать мимо его окошечка.
Михаил Иванович почувствовал неладное сразу, как только ступил на порог дома. Во-первых, его домашние тапочки почему-то были сдвинуты с привычного места. Он всегда оставлял их возле двери, сразу за обувным ковриком. Теперь же один тапок лежал возле стола, а второй – на старом месте, но подошвой кверху. Во-вторых, шкафчики… Обычно Михаил Иванович плотно закрывал все дверцы, а тут некоторые были слегка приоткрыты. И, в-третьих, самое главное, кастрюля на печке стояла без крышки. Крышка валялась на полу. Это уж совсем безобразие!
Михаил Иванович решил, что к нему в дом забрались воры. Хоть он и был большим сильным медведем, но решил перестраховаться. Достал из кладовой швабру, взвалил на плечо, наподобие ружья и тихонько пошел вверх по лестнице. Машенька спала очень чутко. Даже не спала, а так дремала. Всегда боялась пропустить что-нибудь интересненькое. Вот и теперь, как только скрип шагов Михаила Ивановича послышался на лестнице, Машенька тут же открыла глаза. Нет, ей совсем не было страшно. Но она все же накрылась сверху одной подушечкой. Стало быть, притаилась.
Михаил Иванович поднимался по лестнице тихо, но, когда он наконец достиг комнаты, смелость взяла верх, и он со страшным ревом забежал в спальню, желая спугнуть непрошенных гостей своим внезапным появлением. От неожиданности, Машенька тоже выпрыгнула из-под подушки, и стала так громко кричать, что Михаил Иванович попятился, и покатился по лестнице вниз.
Когда он открыл глаза, Машенька уже сидела рядом и теребила его за ухо:
— Мишка! Ух ты! Настоящий живой мишка! Прям как в цирке! Мишка, а что ты умеешь? А жонглировать умеешь? А на велосипеде одноколесном кататься? А по канату ходить?…
Остановить этот бесконечный поток вопросов было уже невозможно. Так что Михаил Иванович, поднявшись на ноги (в глазах у него все еще летали птички), приподнял Машеньку под мышки и попытался вынести на улицу. Но, не тут-то было. Девочка изловчилась, и не дожидаясь приглашения, снова бросилась искать что-нибудь вкусненькое по ящикам и полкам. Причем делала она это очень неосторожно – каждый раз на пол падала посуда, так что, несчастный Михаил Иванович только и делал, что ловил на лету падающие тарелки и кружки. И в самом деле, как настоящий цирковой медведь.
Только когда за окном стало смеркаться, Машенька со вздохом сказала:
— Мишка, мне пора домой. А то бабушка с дедушкой станут переживать.
Михаил Иванович с облегчением вздохнул. Он уж думал, что эта девчушка в полметра ростом никогда не уйдет из его дома. Машенька обняла мишку на прощание, и закрыв за собой дверь, направилась по дорожке. Но скоро вернулась обратно:
— Мишка! Так я же дорогу не знаю! Проводи меня!
Делать нечего. Пришлось Михаилу Ивановичу сажать девочку к себе на плечи и идти в деревню. Но как только впереди показались деревянные хатки и заборчики, на дорогу выбежала свора собак. Почуяли медведя. А следом за ними и мужики с ружьями. Поставил мишка Машеньку на землю и побежал, что есть мочи. Только пятки засверкали. А Машенька ему в след платочком замахала:
— Пока, Мишка! Я запомнила, где ты живешь, теперь каждый день к тебе в гости приходить буду!