Глава I.
Федя учил уроки. Вообще-то учиться ему было незачем. Начались новогодние каникулы. Последние деньки уходящего года выдались особенно морозными. Рассудив, по справедливости, что лучше переделать все задания сейчас, пока не забылись еще предметы, а уж потом с чистой совестью гулять и веселиться, Федя старательно выводил прописи. (Тем, кто учился в первом классе, конечно известно, как это непросто освоить школьную программу).
Вчера он с родителями нарядил елку, украсил гирляндами окно и наклеил на стекло самодельные снежинки. Получилось очень красиво. И вот теперь, ему приятно было сидеть в праздничном доме, вдыхать еловый аромат и мечтать о сладостях, которых прилично закупили к торжеству. Буквы в прописях от этого писались, как никогда ровно и правильно.
Федя отодвинул свою работу в сторону и залюбовался. Вдруг, что-то щелкнуло в прихожей. Наверное, это мама вернулась с работы пораньше. Федя выбежал ей навстречу, не выпуская тетрадку из рук, чтобы сразу получить похвалу.
Но, вопреки его ожиданиям, мамы в прихожей не оказалось. Там стояла какая-то незнакомая старушка.
— Ой, а вы кто? – удивленно спросил мальчик. И не удивительно, потому что, кроме него, папы и мамы, других родственников в этом городе у них не было. Бабушки с дедушками жили в деревне, и Федя, непременно навестил бы их на каникулах. Но только после Нового Года. Мало того, что старушка эта была незнакомой, так она еще и в квартиру попасть умудрилась. Отперла что ли дверь своим ключом? А где она его взяла?
— Я? –переспросила старушка. – Мария Ивановна.
— А что вы здесь делаете?
— Я? — снова переспросила старушка тихим голосом. – Пришла…вот…
— Аааа… — только и сумел вымолвить Федя. У него, было еще много разных вопросов, но, с другой стороны, как-то неудобно выспрашивать у незнакомого человека. Так он подумал. Старушка же зачем-то пришла сюда. Наверное, ее мама позвала или папа. Еще и ключи дали от квартиры.
Федя был очень воспитанным мальчиком и потому сказал:
— Вы проходите. Чего в пороге стоять?
Старушка послушно разулась и аккуратно поставила свои калоши в сторону.
Федя помог ей снять старенькое пальто и повесил его на вешалку. Потом он проводил старушку в комнату и усадил на диван, а сам вернулся к урокам.
Прошло еще немного времени и Феде стало как-то неудобно. Мама всегда говорила, что гостя нужно первым делом напоить чаем. Мальчик встал и серьезно сказал старушке, что он сейчас пойдет и поставит чайник, а потом они вместе будут его пить с пряниками. Мария Ивановна не отказалась.
Прошло немного времени, чайник закипел, и мальчик с бабушкой из комнаты перешли на кухню. Там их и застал вернувшийся с работы папа. В этот день у него на фирме творился полный предновогодний аврал. Дел было выше крыши, а потому, лишь одним глазом заглянув на кухню и поздоровавшись, сначала с Федей, потом со старушкой, папа пошел мыть руки, а после, не ужиная уселся за компьютер, чтобы доделать свой отчет и отправить его начальнику.
Некоторое время спустя пришла и мама. Она тоже поздоровалась с сыном, с тихой старушкой, потом с папой и, не тратя времени даром, бросилась нарезать салаты. Назавтра ожидали гостей — тетю Соню и дядю Ваню вместе с их тройняшками, от которых шуму всегда было, как от ядерной бомбы.
Федя ушел в свою комнату растерянный, предварительно пригласив с собой и старушку. Он все гадал, чья же знакомая эта Мария Ивановна – мамина или папина, а спросить прямо было как-то неудобно. В комнате он сначала прочел ей несколько рассказов из своей любимой книжки Шмелева, потом показал коллекцию наклеек. После этого они стали смотреть фотографии, и Федя очень подробно рассказывал про каждого из родственников, надеясь, что старушка скажет: «Да-да, я знаю тетю Милу. Помню, как весело отгуляли ее свадьбу» или «Надо же, как подрос Иван. А я его помню еще вот таким малюсеньким». Но старушка ничего такого не говорила, а все больше кивала.
Тогда Федя попросил ее тоже что-нибудь ему рассказать. Мария Ивановна словно только и ждала этой просьбы. Она тут же принялась рассказывать ему разные премилые истории про детей, и про зверей, и про село, и еще много про что.
Скоро часы пробили девять. В комнату вошла мама, посмотрела неловко на Марию Ивановну, а потом сказала, что Феде уже пора спать. Тогда мальчик стал просить, чтобы старушке постелили непременно в его комнате, потому что, во-первых, здесь стоял дополнительный диван, а во-вторых, ее же все равно не попросят уйти на ночь глядя. Раз уж зачем-то позвали.
Тогда мама разобрала диван, застелила его чистенькой простынкой, положила подушку и одеяло. Она еще предложила старушке ночную рубашку, но та любезно отказалась, сказав, что всегда спит в своем платьице, потому что боится замерзнуть. Мама слегка приподняла бровь, но ничего на это не ответила и вышла из комнаты.
Мальчик и старушка еще немножко поболтали, а потом заснули.
Глава II.
Утром Федя проснулся рано. Как обычно и без будильника. Вообще-то, сегодня был не самый обычный, а скорее самый последний и самый торжественный в этом году день. Мария Ивановна уже не спала. Она сидела на стульчике у окна и просто смотрела на улицу.
Федя умылся, почистил зубы. Старушка тоже умылась, но зубы не чистила. Наверное, у нее с собой не было щетки. Потом они вышли на кухню. Посреди стола, накрытые полотенчиком, стояли оладушки. Мамы дома не было. Скорее всего, она убежала в магазин докупать недостающие продукты. (Это Федя так думал). Зато из папиного кабинета доносились негромкие щелчки. Наверное, он чуть свет уселся за свою работу. Федя знал, что, когда у папы заканчивался какой-то там «отчетный» период, он мог сидеть за компьютером целые сутки подряд. В такие моменты отца лучше было не трогать.
Они с Марией Ивановной позавтракали, потом она сама убрала со стола и помыла посуду.
После этого они направились в комнату, и старушка принялась читать Феде книжки. Разные. Которые он просил.
Утром мама и в самом деле бегала в магазин, оттуда в сберегательную кассу, на обратном пути задержалась с соседкой с третьего этажа, а когда посмотрела на часы, так и ахнула. Совсем скоро должны были прийти гости – тетя Соня, дядя Ваня и их неугомонные тройняшки.
Едва мама высвободилась от соседки и побежала домой, на лестнице ей попался взмыленный папа, который выкрикивал что-то несвязное, размахивал над головой какими-то бумагами, из чего мама заключила, что сейчас его лучше не трогать. Она только и успела крикнуть ему, что Захаровы придут через час, как двери лифта захлопнулись, и папа помчался вниз.
Мама зашла домой, ничуть не удивилась тому, что Мария Ивановна все еще у них в гостях и живо принялась сервировать стол. Старушка предложила ей свою помощь, но маме было как-то неудобно лишний раз напрягать такого пожилого человека. В самом деле, очень уж сухонькой и сморщенной была их гостья.
Папа вошел в квартиру ровно за пять минут до Захаровых. Потом пришли гости и началась суета. Около десяти все, в том числе и Мария Ивановна, уселись за стол. Стали наливать шампанское, раскладывать по тарелкам салаты. Все ухаживали друг за другом: передавали закуски, наливали компот и шампанское, выбирали мясо или рыбу.
По телевизору шел Голубой огонек. Играла музыка, смеялись и шутили ведущие. Ровно за пять минут до наступления нового года заговорил президент. Вслед за его речью зазвенели куранты. За курантами, раскатами грома полетели салюты. Взрослые выбежали на улицу, чтобы запустить петарды. Детей в целях безопасности, оставили дома вместе с Марией Ивановной.
Было очень красиво. Родители Феди стояли, обнявшись под крылечком подъезда и смотрели в разноцветное небо. И мама тихонько сказала папе:
— Послушай, я уже второй день никак не могу у тебя спросить, про эту твою родственницу, Марию Ивановну. Ты бы хоть раньше сообщил, что она к нам приедет. А то, как-то неудобно вышло.
Но тут папа отстранил маму т себя, лицо его приняло удивленный вид, и он пробормотал:
— А я думал – это твоя родственница. Так заработался и даже спросить забыл.
Несколько секунд они стояли молча, глядя друг на друга и вдруг как закричат.
Отталкивая в сторону тетю Соню и дядю Ваню, родители побежали по ступенькам на свой этаж, пулей влетели в квартиру и увидели вот что: Мария Ивановна, низко – низко склонившись над книгой, читала детям, а они сидели тихо, как мыши, слушали, стало быть. И даже не обращали внимание не рев салютов.
— Кто вы такая?! – с порога крикнул папа.
— И зачем сюда пришли?! – подхватила мама и даже сама удивилась, как грозно прозвучал ее голос. Словно перед ними сидела не худенькая дряхлая старушка, а бандит с оружием в руках.
Бабушка отложила книжку, встала с диванчика и двинулась навстречу родителям. В этот момент в квартиру вбежали отставшие тетя Соня и дядя Ваня.
— Простите меня, — тихо проговорила Мария Ивановна, и все увидели, что из-под ее сморщенных век одна за другой скатились две крупные слезы. – Простите, если сможете. А, ведь я хотела вас обокрасть.
При взгляде на ее огорченное лицо, у любого бы сердце сжалось в комок. А, поскольку папа с мамой были людьми добрыми и отзывчивыми, они тем более почувствовали себя неловко. И даже последние сказанные старушкой слова, никак не вязавшиеся с ее обликом, не оскорбляли.
— А зачем вы нас обокрасть хотели? – уже мягче спросил папа.
— Я живу в соседнем доме. Том, что рядом с универмагом стоит. Пенсия моя маленькая. Но жаловаться не стану. Четыре месяца назад заболела моя сестра. Она в Ключах живет, недалеко отсюда. У ней ни детей, ни внуков. А дед помер давно. Ей врачи лекарства прописали. Дорогие очень. Вот я свою пенсию и переправляю с того времени. А сама, как придется. Но, чаще на мусорке возле универмага нахожу. Бывает, туда хлебушек сухой вынесут или яблочки, на компот сгодятся.
Но вот с начала декабря, мусорку ту стали на замок закрывать. Пробовала в других местах искать. Сначала неудобно было, потом свыклась. Но, все равно, еды там почти никогда не бывает. Бутылки разве что пустые. Но их сейчас не шибко принимать хотят. Пробовала милостыню просить. Никто не дает. Говорят: «У вас стариков сейчас пенсию подняли, небось алкашам своим, детям на водку собираете», и не дают ничего. Я бы, конечно уже и Богу душу отдала. Пожила, и на том спасибо. Вот только сестру жалко. Она ж меня на целых двадцать годков моложе.
Как-то утром просыпаюсь я, деньков этак пять не емши. Думаю, пойду воровать. Как поймают, посадят в тюрьму старую дуру, все лучше, чем так. Далеко-то идти сил нету. А в вашем подъезде как раз дверь открыта была. Вот я зашла. Иду по этажам и везде ручки у квартир пробую. Думаю, если будет Боженьке угодно, значит поем, а нет так и суда нет. Я лишнего-то не хотела брать. Только хлебушка и картошечек пару. А как к вашей квартире пришла, смотрю, дверка едва прикрыта. И тихо внутри. Вошла. Тут мальчонка Федя меня увидел и в дом зовет. Ну я и осталась, а дальше вы и сами знаете. Можете полицию вызвать, противиться не стану.
Договорила Мария Ивановна, и тишина. Стоят папа и мама, тетя Соня и дядя Ваня молчат. Даже тройняшки замерли, против обыкновения. И в этой тишине слышат все – шмыг, шмыг, носом мокроту гоняет. Это Федя тихонько слезы льет. Жалко ему бабушку. Привязался к ней за эти дни.
Папа говорит:
— Ну, вот что, мы сейчас давайте все за стол усядемся. Праздник ведь, а утром поедем к сестре вашей в Ключи. Отвезем ей чего-нибудь вкусненького и посмотрим, какая от нас еще польза может быть.
Так и сделали. На другой день всей дружной толпой поехали в село Ключи. Повезли с собой курицу жареную, салаты, фруктов целей пакет и еще много всего. И больше уже этих двух старушек никогда не оставляли. Помогали, как родным и даже больше.
А Федя, когда вырос стал очень хорошим. Таким же, как и его родители. Потому что у детей первейший пример в семье. И сделал этот взрослый Федор Анатольевич Савченко много хороших и добрых дел.
Читать также:
