Отправление
— По вагонам! – закричал проводник по имени Сема. – Наш паровозик отправляется в увлекательное путешествие!
Сгорбленные старушки и корявые дедуляны кряхтя, охая и причитая, забирались в вагоны паровозика.
Сегодня паровозик Пых выполнял очень ответственное и в то же время приятное задание. Он вез старичков из дома номер восемь на Ореховой улице в веселое путешествие.
Жильцы дома номер восемь
Поводом для начала этой истории послужило одно примечательное событие. В воскресенье Сергей Петрович Зловредный, по кличке Зло, девяносто пяти лет отроду, забросал играющих под его окнами детей гнилой картошкой только за то, что те слишком громко смеялись, пищали, пели песни и вообще, вели себя так, как и положено обыкновенным детям. Для жильцов дома номер восемь на Ореховой улице – это стало последней каплей, переполнившей чашу их терпения.
Помимо Сергея Петровича Зловредного в доме проживали и другие, не менее скандальные старики:- Анна Андреевна Ворчушкина, она же просто Ворчунья, которая умудрялась наворчать даже на самого спокойного и дружелюбного человека в городе – почтальона Цветикова;
- Анастасия Семеновна Челюсть, по прозвищу Челюсть. Каждый раз, когда происходило что-то по ее мнению непристойное и неприличное, она издавала такой пронзительный, леденящий душу прищелк и начинала читать всем морали. Долго. Очень долго. (Могла целый день без остановки читать);
- Максим Ильич Стрельников отличался особой импульсивностью. Как только его расстраивали (а точнее нервировали), он тут же хватался за висевшее на стене ружье. Все знали, что ружье давно не стреляет, но все-таки никому не приятно, когда в него целятся из ружья.
В доме номер восемь по Ореховой улице было еще много других примечательных персонажей, но если мы начнем здесь писать про каждого из них, получится целая книга, а не рассказ.
Итак, когда Сергей Петрович Зловредный, по кличке Зло забросал местных ребятишек гнилой картошкой, другие жильцы дома (не старые жильцы) собрали экстренное совещание и постановили: собрать всех стариков и отправить в дальнее путешествие. У кого-то были знакомые в городской поликлинике. Там старикам заочно выдали справки о пригодности для совершения дальних путешествий. Кто-то знал директора местной столовой.
Оттуда старикам презентовали три корзины пирожков с повидлом, картошкой и капустой. А еще двенадцать бутылок квасу. В местном транспортном управлении (конечно, тоже по знакомству) определили самое бюджетное и выгодное транспортное средство – терпеливый, веселый и самый дружелюбный на свете паровозик Пых. Ему поручили везти стариков далеко-далеко и не возвращать до тех пор, пока они все не станут нормальными, то есть социально неконфликтными и картошконеобкидывательными субъектами.
Холмисто-Прогулятинск
И вот теперь, все старики, не исключая даже самых дряхлых, руководствуясь постановлением домового управления, кряхтя, охая и причитая, забирались в вагоны паровозика.
— По вагонам! – закричал проводник по имени Сема. – Наш паровозик отправляется в увлекательное путешествие!
Старики и старушки заворчали, а паровозик Пых весело запыхтел свою песенку:
Пых-пых-пых дорога лентой вьется
Пых-пых-пых нам весело в пути.
Пых-пых-пых пусть каждый улыбнется.
Пых-пых-пых так много впереди.
На горизонте показались зеленые холмы.
— Скоро у нас первая остановка, — сообщил проводник Сема.
Старики и старушки еще больше запричитали. Когда подъехали на станцию Холмисто-Прогулятинска, пассажиров попросили выйти на перрон. Требовалось проветрить вагоны.
Солнце палило немилостиво, и старикам скоро захотелось пить. Так как весь квас остался в паровозике, а проводник Сема никого не впускал внутрь во время остановки, старики стали спрашивать у прохожих, где здесь можно попить водички. Какой-то мальчишка, без сомнения отвратительный мальчишка, со сбитыми коленками и в грязной рубашечке указал им на один из холмов:
— Там есть источник с самой прохладной и вкусной водой на свете.
Старики сначала попытались заставить отвратительного мальчишку принести им воды, но он только показал им язык и скоренько укатил прочь на своем велосипедике. Пришлось пенсионерам из дома номер восемь по Ореховой улице, потирая колени и жалуясь на радикулит, топать к источнику самостоятельно.
Вокруг так чудесно щебетали птички и росли такие ароматные цветы, что совсем скоро старики забыли о своих болезнях. Поднявшись на холм и напившись прохладной водички, они невольно залюбовались панорамой раскинувшегося у подножия холмов Холмисто-Прогулятинска. Неожиданно далеко внизу раздался гудок. Это созывал пассажиров паровозик Пых.
Не помня себя от волнения, старики побросали палочки с костыликами и помчались вниз с холма. Так сильно они боялись, что их забудут. А прибежав на станцию и с разбегу запрыгнув в вагоны, они снова схватились за свои поясницы, колени и головы, и грозя кулаками проводнику Семе.
Запев свою привычную песенку, паровозик Пых помчался по дороге дальше, оставляя позади Холмисто-Прогулятинск:
Пых-пых-пых дорога лентой вьется
Пых-пых-пых нам весело в пути.
Пых-пых-пых пусть каждый улыбнется.
Пых-пых-пых так много впереди.
Рыбкинск
Скоро впереди показалась река, через которую был перекинут мостик. На берегу реки располагался живописный городок Рыбкинск. Паровозик сделал здесь еще одну остановку.
На этот раз старики сами без предупреждения покинули вагоны. Один дедок пожалел, что не взял с собой удочку. Когда-то в молодости он считался знатным рыбаком. Откуда ни возьмись показалась группа сорванцов. Они шли на рыбалку, и у каждого из них в руках было по самодельной удочке. Не выдержав, дедок – рыбак решил подговорить остальных стариков:
Анна Андреевна Ворчушкина прикинулась старой, немощной бабулькой. Она стала громко ворчать и причитать, что некому ее бедную перевести через дорогу. А, поскольку никого кроме сорванцов на улице не было, им пришлось положить свои удочки и помочь бабушке (вот ведь какие, не самые плохие сорванцы оказались!). В этот момент остальные старики тихонько подкрались, схватили удочки и побежали с ними к реке. Сорванцы, как увидели, что их надули, хотели Анну Андреевну в заложники взять. Но она развернулась и так поднадовала им своим костыликом, что бедолаги еле ноги унесли.
В общем, нарыбачились старики вволю. А когда прозвенел гудок паровозика, они выпустили рыбу обратно в реку, лихо запрыгнули в свои вагоны и поехала дальше.
Паровозик снова запел свою песенку:
Пых-пых-пых дорога лентой вьется
Пых-пых-пых нам весело в пути.
Пых-пых-пых пусть каждый улыбнется.
Пых-пых-пых так много впереди.
Карнавал
Скоро стемнело. За окнами вереницей потянулись силуэты исполинских деревьев. Верхушки их освещала полная луна. Где-то вдали мигали крошечные разноцветные огоньки. Когда паровозик подъехал ближе, всем стало понятно – дорогу им преградил карнавал. Шатры со сладостями разместились прямо на железнодорожных путях. Дальше паровозик Пых проехать не мог. Да ему и не очень хотелось. Слишком уж интересным было зрелище.
Старики вышли из вагонов. Их оглушили звуки музыки. Максим Ильич Стрельников попытался пожаловаться на головную боль. Но товарищи на него только руками замахали. Мол, слышим мы все равно плохо. А с такой громкостью в самый раз.
На центральной карнавальной площади начались танцы. На стариков тут же надели карнавальные маски, и они вместе со всеми заплясали и закружились, подпрыгивая и выделывая крендели ногами в воздухе.
Далеко за полночь, когда весь честной народ, зевая стал разбредаться по домам, паровозик Пых запыхтел. Настала пора возвращаться. Но некоторые старики так растанцевались, что их пришлось с трудом волочить с карнавальной площади.
Всю обратную дорогу старики спали. И паровозик Пых не пел свою обычную песенку. Он тоже очень устал.
На следующее утро ровно в восемь часов все жильцы дома номер восемь по Ореховой улице собрались на перроне, чтобы встретить своих ворчунов. Едва только паровозик Пых подошел к своей станции, и не успел еще даже совершить полную остановку, из вагонов, напевая и толкаясь, как расшалившиеся дети, принялись выпрыгивать старики. Анастасия Семеновна
Челюсть так тщательно жвала жвачку и надувала здоровенные пузыри, что чуть не улетела в небо с потоком ветра. (Хорошо еще, что ее вовремя поймали!) Анна Андреевна Ворчушкина все время прихорашивалась и смотрелась в маленькое ручное зеркальце, купленное на карнавале. Сергей Петрович Зловредный на право и налево разбрасывал цветы, а еще раздавал всем и каждому леденцы, которыми до отказа были набиты его карманы. Максим Ильич Стрельников жонглировал мячиками, и случайно (или не случайно) стащил у одного дядечки шляпу, так что теперь был похож на настоящего фокусника.
Словом, эти старики уже совсем не походили на тех ворчунов и капризуль, которые еще вчера с трудом залезали в вагоны. А паровозик Пых был просто счастлив и как всегда напевал свою любимую песенку:
Пых-пых-пых дорога лентой вьется
Пых-пых-пых нам весело в пути.
Пых-пых-пых пусть каждый улыбнется.
Пых-пых-пых так много впереди.
Читать также:
