(Осенняя сказка)
Осень как всегда наступила неожиданно. Позолотила деревья, разукрасила дорожки в парке. На полях, словно горы, выросли ярко-желтые стога; яблоки, груши, гроздья рябины бусинами обсыпали ветви деревьев. Поспели сочные оранжевые тыквы.
Тыквы… Глядя на них, никому, пожалуй, и в голову бы не пришло, что некоторые из них совсем необыкновенные. И ведь так сразу не отличишь – где какая. Вроде, у каждой есть черенок, которым тыква к стебельку крепится. Каждая тыква сочна; возьмешь такую в дом, да захочешь испечь, к примеру, тыквенный пирог. Разрежешь на части и…Вот тут-то и начинается самое интересное.
Может так случится, что в тыкве, оказавшейся на вашем столе, совсем не будет мякоти. Ни белых крупных семян, которые можно высушить на солнышке и щелкать теплым осенним вечерком у забора; ни волосков, удерживающих эти семена – одна только плотная корочка. И, казалось бы, постучав по такой тыкве заранее, можно легко понять – пустая она или нет. Но не все так просто!
Отчего-то, до того самого момента, пока пустые тыквы не попадают в наш дом, их почти невозможно отличить от обыкновенных. Они так же тяжелы, также глухо звучат постукивания недоверчивых, желающих проверить тыкву на сочность. Так в чем же дело – главный и, пожалуй, самый несуразный вопрос, ответ на который должен быть столь же невероятен?
Дело в том, что в некоторых тыквах, обосновались крохотные тыквенные человечки – коротыши. Странный и дикий народец. Маленькие, ростом не больше мизинца, они почти ничем не отличаются от нас с вами. Ходят на двух ногах, шьют себе одежду, плетут соломенные шляпки (правда, соломы им нужно совсем немножко).
Читать также:
Не ругайте своих детей ИЛИ Проникновенная повесть о том, как Жора был зол
Эти коротыши почти всю зиму, холодную осень и весну проводят на деревьях. Выберут дупло поглубже, наделают подвесных лесенок и знай себе мотаются по окрестностям. То пропитание ищут, а иной раз и просто ради интереса. Но есть в их житье-бытье один короткий период, вроде каникул, когда коротыши перебираются на землю. Тыквы как раз только достигают приличного для жилья размера. И самое главное, что коротыши никогда и ни за что не попортят хорошие плоды. Только если, где паразит завелся, и растение уже не спасти - тогда они мигом принимаются за работу. И как искусно проделывают в тыкве дверцу, и окошечки! Глядишь, самый настоящий крохотный домишка, с резными ставенками и занавесочками.
Но только моргнешь – пропадает все. Снова на поле лежит самая обыкновенная тыква. Чудеса? Да нет, просто механизм этот у коротышей давно отлажен. Как только зазвенят где-то вдали невидимые и неслышимые для наших ушей колокольчики (специально расставленные коротышами приманки), они сразу знают – это сторож идет, или поливальщики приехали. Стало быть, пора прятаться. Неизвестно точно, дергают они там за шнурок секретный, или на кнопочку специальную нажимают, только тыква тут же превращается из маленького домика в обыкновенный оранжевый мяч – ни окон ни дверей.
Помню, нам с сестрой было тогда лет по восемь. И решили мы устроить коротышам «засаду». А папа ее, стало быть, мой дядька, тогда сторожем на одном тыквенном поле работал. Наделали мы дома бутербродов, налили чай в термос и увязались за ним следом. Значит, сидим мы – сидим у сторожевой будки, а перед нами поле с оранжевыми бубнами–тыквами раскинулось. У нас и бинокль имелся специально заготовленный для наблюдения. Вдруг где-то вдали прямо из земли к облакам поднялось малюсенькое колечко белого дымка. За ним еще одно и еще. Смотрим в бинокль и видим – одна тыква, метрах в тридцати от нас, это и не тыква вовсе, а самый настоящий круглый дом. Уже смеркалось, поэтому в окошках тыквы мерцал едва заметный огонек. Вроде настольной лампы. А из черенка, как из трубы валил дымок. Топят, значит, потому что вечера в наших широтах в это время уже зябкие. Бросили мы бинокль, и со всех ног через поле понеслись. Добежали до того места, где только что чудо видели. Стоим и глазами хлопаем. Нет ничего. Померещилось? Хорошо еще, что мы вдвоем были. А то бы точно не поверили друг ругу.
Делать нечего – развернулись и несолоно хлебавши, пошли обратно к будке. Через час совсем стемнело. Стаями налетели комары. Дядька мой так и остался на улице сидеть – у него ж работа сторожить, а не спать. Да и его, наверное, не кусали. А мы пошли в будку, забрались на старую скрипучую кровать, укрылись с головой одеялом и сразу заснули.
… Ночь. Ясно так и звезды, и луна светится. Дядька храпит давно, так что аж стены будки сотрясаются. Наверное, это тактика такая – напугать всех непрошенных гостей, чтобы они не поняли – толи человек храпит, толи зверь рычит. Просыпаюсь я от того, что сестра меня за рукав тянет:
- Вставай! Скорей вставай!
Мы осторожно подходим к полуоткрытой двери и выглядываем из-за нее, так чтобы ни один шорох не нарушил ночную идиллию – только храп да кваканье лягушек где-то далеко в лесополосе. На поле, как светлячки мерцают тыквины глазки – окошечки. Не померещилось, вот радость то!
Мы не шевелимся. Стоим и даже дышать боимся. Вдруг недалеко от нас что-то скрипнуло. Еле слышно. Это отворилась малюсенькая дверка и на пороге тыквы появился коротыш – в белой рубашечке, заправленной в брючки; на голове шапочка с козырьком.
Расправил коротыш ручки по сторонам, потянулся. Зевнул, и словно опомнившись, поспешно прикрыл малюсенький ротик ручкой, чтобы зевнуть еще раз. Спрыгнув с тыквенного крылечка, коротыш обошел дом и оказался ровно на той стороне, которая была нам видна лучше всего. Вдруг откуда не возьмись к самому черенку тыквы протянулась тоненькая веревочная лесенка. Коротыш с деловым видом начал взбираться по ней вверх, пока не достиг плоской тыквенной верхушки – крыши. Устроившись поудобнее и свесив ножки, коротыш некоторое время в задумчивости смотрел на небо. Потом вдруг – раз, и в руках его оказалась малюсенькая скрипка.
Если бы в поле было совсем тихо, не храпел дядька, не квакали лягушки, необыкновенная музыка, создаваемая коротышом в ту ночь, навсегда бы осталась в моей памяти. Но слишком уж громкими казались тогда все остальные звуки. Помню только, как заворожено мы следили за маленьким человечком, и как в один прекрасный момент, дядька, перевернувшись на другой бок, в своем неудобном кресле, громко кашлянул. Музыка тут же стихла. Погасло и поле. Долго мы еще смотрели в приоткрытую дверь. Напустили в вагончик комаров, замерзли, но чуда так больше и не увидели.
…Прошло уже много лет. У меня появились собственные дети.
И как-то в один сентябрьский день, мы принесли домой из магазина крупную тыкву. Готовить было уже поздно, так что мы просто положили ее в предбаннике, и пошли спать. Ночью меня разбудил какой-то странный шорох. Вставать не хотелось, так что я просто лежала и слушала, думая, что, наверное, это мыши бегают в подполье старого дома. Внезапно, откуда-то полилась тихая, необыкновенно красивая мелодия. «Не может быть!» - мне тут же захотелось вскочить на ноги и броситься на поиски невидимого музыканта. Ведь когда-то давно, всего один только раз я уже слышала эти звуки… Слышала и забыла. Но вспомнила теперь.
Нет, в ту ночь, я так и не встала с постели, боясь нарушить хрупкое равновесие сказки, поселившейся так близко и ненадолго. К утру, дочка захныкала в своей кроватке. И музыка стихла…
