Дети, они на то и маленькие, чтобы по сотне раз задавать одни и те же вопросы. Особенно там, где у взрослого язык бы не повернулся спросить. Да что там язык, подумать, никогда не подумал бы. А ребенок развернет настоящую философскую дискуссию из разряда, что было раньше – яйцо или курица, и какую роль тогда вообще петух играл.
Начало
Дело было за завтраком. Если у кого-то ребенок сидит за столом смирно (без мультиков, разумеется), не вертится, не кривится при виде каши, не пытается улизнуть под стол и даже, не бросает в соседей изюминками, знайте – вам крупно, нет, просто сказочно повезло. Мы же, бедолаги, вечно выдумываем какие-нибудь душещипательные темы для дискуссии. И только так, и никак иначе, с горем пополам, доводим до логического завершения процесс поглощения пищи.
Вот, дочь слушала-слушала папины байки, а потом, посмотрела так внимательно на карту и говорит, не сходится. Мол, чего вы мне тут заливаете. Где этот Несси и где мы. Но, папа, как всегда, не растерялся. И вместе с очередной ложкой каши начал затирать про переселенцев — колонистов, за которыми вслед и детки чудовища благополучно в эти края перекочевали.
У нас, знаете как обычно говорят, назвался пнем – полезай в печь. Опустошив тарелку и допив причитающийся стакан сока, дочь вынесла свой вердикт – либо мы сегодня же идем искать чудовище, либо все это враки. А раз враки, то и родители (почему-то, обоих под одну гребенку) врут. А если они врут, то почему детям врать нельзя? Ну и так далее…
И вот, в заслуженный, такой редкий и многообещающий выходной, мы вместо тысячи других приятных и интересных дел, отправились на поиски загадочного Несси.
Озеро
Несмотря на то, что озер в окрестностях нашего города великое множество, не в каждом из них сможет беспрепятственно существовать водяное чудище. Ну, по крайней мере, я на месте чудища, вероятно, хорошенько подумала бы, куда скрыться на добрую сотню лет. Озеро Эшландской резервации, по всем параметрам, идеальное место. Здесь только в купальный сезон много народу.
Да и то, пляж не составляет и десятой части его береговой линии. А в остальное время года – дичь и тишь. Кругом леса дремучие, непролазные. Бобры подтачивают прилегающие к воде деревья, строят плотины. Дикие утки напоминают о себе мелким противным пометом, а бесстрашные белки так и норовят спрыгнуть на голову и прикарманить все, что плохо лежит.
Чтобы обойти озеро кругом неспешным шагом, понадобится, как минимум, часа три. А если еще делать привалы, рассматривать каждую корягу и каждый на свою беду вылезший из земли гриб и при этом зорко инспектировать водную поверхность, на предмет чудовищ, уйдет целая вечность.
Для последних дней февраля погода стояла на редкость благодушная. В сочетании с будничным днем (нормальные американцы среди недели работают), это создавало то царственное, непоколебимое спокойствие не проснувшейся еще с зимы природы, какое можно встретить разве что в наших лесах Сибири.
Здесь надо сделать маленькое отступление.
Некоторые родители бывают настолько циничны в своем стремлении пудрить детям головы, что с радостью продолжают врать (или даже прибрехивать) на пустом месте. Может, так они стараются отомстить отпрыскам за свое тяжелое детство, в котором имели место домовые, бабайки, чупакабры, волчки, хватающие за бочки и многое другое. Они понимают, что современные дети, ни за что не поведутся на подобные байки. А потому, стараясь соответствовать времени, безжалостно пускают в ход научные доказательства, законы природы и физики.
Мы шли по тропинке, вдоль самой кромке воды, а тонки лед, клочками чудом сохранившийся в тенистых участках озера, медленно таял под влиянием немилостивого солнца. Лично я никогда раньше не слышала, как тает лед. Это вообще, напоминает мне нечто из разряда «послушай как светят звезды» или «попробуй на вкус мелодию Шуберта». На самом деле, оказалось, что лед очень даже громко тает, когда захочет. С треском, скрипом и временами, визгом.
Я даже не сразу сообразила, что звук исходит от воды. Зато муж оказался более просвещенным. Он тихонько растолковал мне все на ухо. И вот уже мы вдвоем, с заговорщически – хитрыми лицами, потирали ладони, ожидая вопросов дочери.
Но никаких вопросов не последовало. Вместо этого, она повернулась к нам (как истинный командир своего полка, всегда ходит впереди) и сказала:
— Удивительно. Я была уверена, что вы обманываете! Но теперь вижу, про Несси все правда.
У нас вытянулись лица. Первым опомнился благородный отец семейства:
— Если ты думала, что мы обманываем, почему не согласилась просто поехать в развлекательный центр или зоопарк?
Она смерила его скептическим взглядом:
— Пап, ну ты в самом деле, как маленький. Ты про экотуризм слышал?
Снова сделаю отступление.
Мне как бывшему вузовскому работнику, довелось в течение целого года вести одну из самых интереснейших дисциплин, какие только были в моей жизни – тот самый экологический туризм. Так что, слово это, без сомнения, дочь могла слышать в нашей семье. Вот только была она тогда очень маленькая. Странно, что именно теперь значение его так живо и к месту всплыло в ее детском сознании.
Рыбаки
После этого, мы некоторое время шли молча и бросали в воду камешки.
Вскоре, береговая линия круто изогнулась, образуя небольшой кармашек, и мы увидели трех рыбаков с удочками. Занимались они своим делом, как полагается – с горячительным и скатертью-самобранкой. Честно скажу, здесь такое нечасто можно встретить. Рыбачить-то они, рыбачат, а вот чтоб по-нашему, отдыхать и при этом, расслабляться, такого нет.
Мы поздоровались. Поздоровались и рыбаки. Обменявшись, как положено любезностями, мы пошли дальше. Муж вздыхал о том, что хорошо бы и ему вот также посидеть с удочкой. Да только нужна хорошая компания друзей. И вообще, лучше с палаткой. И лучше с ружьишком, чтоб можно было уток пострелять.
Наш юный натуралист, не упуская из виду ни одного сказанного родителями слова, высказался только на привале, когда о разговор шел совсем о другом. Дочь сочувственно положила голову к отцу на плечо со словами:
— Ты не грусти пап. Они все равно на корм Несси пойдут.
— Кто? — не понял отец. – И на какой корм?
— Ну как кто? Рыбаки. Сейчас мы отошли подальше. А они одни там остались. Чудище выскочит из воды и их скушает.
Мы растерялись. Захотелось хоть как-то отстоять честь бедных рыбаков:
— Доченька, ну с чего ты взяла, что Несси хищное существо? Ты же знаешь, что бывают животные плотоядные, а бывают травоядные…
Вот это было сказано совершенно напрасно. Потому что, как раз несколько дней назад нас окатило новой волной мирового биоразнообразия. Виной всему стал старый-добрый Змей Горыныч из русских былин, который на удивление, оказался динозавром. А динозавры ведь вымерли! Но, никто не говорил, что вымерли при этом и Змеи Горынычи. А раз нет доказательств, следовательно, могли выжить и наши любимые барозавры, стегозавры, тиранозавры и многие другие… Короче, в эти дни мы читали перед сном про окраски, линьки, размножение, анатомическое строение и все тому подобное из жизни животных..
Про несчастных толстячков
Итак, мы долго и терпеливо выслушивали лекцию о том, как прячется под водой чудовище, маскируясь при помощи окраски. А раз меняет окраску, значит не хочет быть найденным или замеченным. Так проще охотиться. На кого? Рыбы, чтобы такую громадину прокормить, нужно много.
Следовательно, лучше всего есть людей. Не нагло, по одному – два, чтоб не сильно заметно было. В завершение был сделан трепетный вывод, что детей Несси, скорее всего, тоже не ест. Они маленькие. А ест только взрослых. Причем, чем они толще, тем лучше!
И вот теперь, к нашей прогулке с пристальным разглядыванием водной поверхности, прибавилось еще одно, без сомнения, важное дело: вычислять, кто из редких гуляющих, попадающихся нам по пути, может быть съеден, а кто нет. Благо, встречные не знали русского и, потому просто мило улыбались.
Домой
Больше всего в долгих прогулках я обожаю последние сотни метров. В эти мгновения, все, будь то взрослые или дети, перестают умничать, и начинают хныкать. Одни явно, другие, про себя. Очень к месту оказываются все прошлые травмы, синяки и даже порезы, которых уже и след простыл. Внезапно прихвативший живот, также, как и жуткое, нестерпимое желание есть, тоже подойдут. Вот лично я не понимаю, какой смысл устраивать привал, когда до машины идти не больше пятнадцати минут? И это после целого дня ходьбы!
Куда лучше, приехать домой, разлечься на диване и с дрожью в ногах вспоминать минувший день. Но у каждого, как говорится, своя правда.
Почти час мы медитировали на случайно обнаруженной в лесу лавочке. Устали еще больше, потому что мышцы – существа коварные. Только дашь им слабину и всё, они уже ни за какие коврижки не согласятся работать. А когда мы вернулись домой, некоторые, особенно вспыльчивые члены нашего маленького коллектива, от усталости, даже отказывались обувь снимать. Потому что, в Америке ж все обутыми дома ходят.
Остатки родной культуры, с трудом, но все же, удалось сохранить…
За завтраком, мой брат Энтони нашел в коробке с хлопьями коллекционную модельку Шевроле 1979 года. Другой мой брат, Ник, нашел в своих хлопьях фигурку суперагента. Зато у меня были одни только хлопья… (Кажется, мне нужно переехать в Австралию).
На уроке музыки, мне сказали, что я слишком громко пою. Да к тому же не попадаю в ноты, и отсчитываю ритм неправильно! В конце куплета, все тянут ноту соль, а я, видите ли, нет. Вот скажите мне, кому нужна эта соль?! Кто вообще может отличить ее от других нот?! Без сомнения, это ужасный, кошмарный, нехороший, самый плохой день в моей жизни!
После школы, мама забрала меня и братьев и повезла к зубному доктору. Разумеется, кто бы сомневался – он нашел дырку только в моем зубе!
Сидя в своей луже я сказал, не кому-нибудь, а просто так, — это ужасный, кошмарный, нехороший, самый плохой день в моей жизни!
Но ведь я ненавижу фасоль!
Вода в ванне была слишком горячей. Мыло попало мне в глаза, и я долго не мог промыть их. А еще моя любимая фигурка для купания угодила в водосточную трубу.